Что ж, продолжаем разговор. Итак, есть проблема ли нет, надо ли с ней что-то делать или нет – подумали. С постановкой целей немного разобрались, условия обсудили. Верно? Почти.
Забыли мы, вернее отложили, один вопрос: что же это за полный отказ от употребления? Это как?
И тут можно было бы удивиться, мол, тут-то уж что неясного? Отказ – от и есть отказ, нисколько, никогда – ни-ни. «Бывших алкоголиков не бывает» и вот это всё. И так-то оно всё так, да не так.
Потому что примерно каждый почти первый человек с зависимостью, обращаясь за поговорить о своей зависимости, с одной стороны не с луны прилетел и про то, что «надо бросить полностью раз и навсегда» уже слышал и будто бы готов к этому, но не совсем.
У него ведь есть сомнения, получится ли. Да и вообще, как это: на раз и навсегда, на всю жизнь? А если?.. А вдруг?..
Неплохо бы учесть, что поведенческие нарушения сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Человек, ими страдающий, как правило имеет как-никакой опыт их преодоления, и если он обращается за помощью, то опыт этот, очевидно, не то чтобы слишком уж удачный. Человек с поведенческими нарушениями нередко сам себе не очень-то верит и сомневается, что у него вообще что-либо может выйти. Да и окружающие его люди чаще всего не слишком эту уверенность укрепляют – оправданно, учитывая как обычно выглядит зависимое употребление, но отттого не менее бесполезно для дела.
И особенно уверенность не укрепляется этим нависающим над головой «НА ВСЮ ЖИЗНЬ». Потому что, сколько бы той жизни не осталось, а всё же это она вся, и хотелось бы, и ожидается, что там еще есть некий запас (инчае чего бы вообще было огород городить?) – причем запас такой, на который не распишешь пошаговый план. И тут вдруг нужно таки взять на себя обязательство на эту неопределенно долгую перспективу, причем обязательство в деле довольно непростом. Проблема...
Поэтому я стараюсь максимально сглаживать этот угол. Да, отказ должен быть полным (если мы ведем речь в этом направлении), да, маловероятно, что наступит то время, когда «станет можно». Но как мы не пытаемся ответить на вопрос, кем мы видим себя через десять лет, так и нет нужды брать на себя уже сегодня обязательство оставаться трезвым/чистым через десять лет. Условия не поменяются и зависимость в виде неспособности употреблять контролируемо и безопасно, вероятно, останется – это надо говорить и понимать. А вот как с этим быть через десять лет – будете думать через десять лет. Сосредоточимся на том, что происходит сейчас.
В общем, мне ближе концепция «моратория»: мы как бы не говорим, что вообще запрещаем употребление на веки вечные, но говорим, что пока, на время – точно нет. А там видно будет.
И второй принципиальнейший момент, основа концепции relapse prevention: мы предотвращаем не употребление как таковое (более жесткое и менее реалистичное условие), а проблемное употребление, не любой срыв в поддержании трезвости (lapse), но рецидив зависимого бесконтрольного употребления (relapse). В глазах непримиримого борца с зависимостями это потакание слабостям и ловушка, поскольку человеку как бы «разрешают» иногда немного употребить. Но в сущности это работает скорее наоборот: вместо концепции «трезвость или всё пропало» и «нет вообще никакого контроля, если попробовал – уже не остановиться», в основе relapse prevention лежит констатация факта, что не всякое употребление создает проблемы, подчеркивается, что даже зависимый человек обладает определенным контролем над употреблением если мы берем отдельный случай, а не продолжительный период времени, и признается право любого человека на несовершенство, на неидеальное решение своих проблем.
При этом – и это также принципиально важно – всякое нарушение режима трезвости в обязательном порядке отмечается именно как нарушение, то есть легитимизации употребления не происходит! Однако это уже тема другого обсуждения, когда мы наконец доберемся до вопроса, что же именно делать с зависимостью.
Но прежде этого я еще пару слов напишу про контролируемое употребление при зависимости. Следите за обновлениями!